Трудная школа
Почему (не) учатся ромы
Они не учатся и не хотят учиться — один из самых распространенных в Молдове стереотипов о ромах. И он, увы, небезосновательный: исследование, которое провели несколько лет назад, показало, что только 54% детей из ромских семей ходили в начальную школу. Но в последние годы ситуация постепенно меняется, во многом благодаря программе ромских посредников. NM рассказывает истории ромов, которым удалось преодолеть стереотипы — и общественные, и семейные —и получить высшее образование.
Ни один доклад о дискриминации в Молдове не обходится без упоминания ромов. В частности, речь идет об образовании: дети ромов часто не оканчивают даже обязательные 9 классов средней школы, а в лицеях и вузах учатся и вовсе немногие. При этом оценить точный масштаб проблемы весьма непросто.
По данным переписи населения 2014 года, в Молдове живут
9 323 рома
(0,3% населения)
По оценкам специальной комиссии Совета Европы, реальное их число
как минимум в 10 раз больше
Эксперты считают, что в Молдове живут
от 100 тыс. до 200 тыс. ромов
Большинство из них, однако, боятся или не хотят указывать в документах национальность, опасаясь дискриминации или агрессии представителей госорганов и даже соседей.
В министерстве просвещения, культуры и исследований нет точной статистики о том, сколько ромских детей ходят или не ходят в школу. В ведомстве это объяснили тем, что, начиная с 2004 года, Нацбюро статистики исключило из всех отчетов данные об этнической принадлежности детей до 16 лет.

Последние такие данные есть за 2013 год. Тогда из исследования, проведенного ООН, выяснилось, что только 21% ромских детей посещают детские сады (против 79% детей других этносов), 54% ходят в начальную школу (90%), и 16% — в лицейские классы (78%).
Многие эксперты сходятся во мнении, что в последние годы ситуация немного улучшилась. Во многом благодаря программе общественных посредников (медиаторов).
«Он пропускал занятия, потому что одноклассник называл его цыганом»
Программу ромских посредников в Молдове запустили в 2013 году при поддержке Совета Европы. Медиаторы — это представители ромов, которые должны были стать мостом между ромским сообществом и местной администрацией.
Как рассказала NM медиатор из села Карпинены Хынчештского района Сильвиана Ферару, на практике это означает работу и днем и ночью — постоянные звонки и встречи. Посредник помогает оформить социальные пособия, инвалидность и другие документы, при необходимости — найти адвоката и даже уладить разгоревшийся спор между соседями. А еще в обязанности медиатора входит следить за тем, чтобы дети из ромских семей исправно посещали школу и оканчивали как минимум обязательные 9 классов.
В Карпиненах, согласно переписи населения 2014 года, живут 8358 человек. Из них только 58 — ромы. Данные официальной статистики, однако, расходятся с реальностью. По словам местного медиатора Сильвианы Ферару, в селе больше 280 ромов, 60 из них — дети. Причем 45 ходят в детские сады и школы. Но так было не всегда.
Сильвиана начала работать медиатором в 2014 году. Тогда многие дети из ромских семей часто пропускали занятия или вообще отказывались от школы.
Причин хватало. Некоторые семьи просто не могли позволить себе купить канцелярские принадлежности, чтобы отправить детей в школу. О государственной программе, которая позволяет получить социальную помощь на покупку тетрадей и других принадлежностей, они впервые узнали от Сильвианы. Сейчас многие ежегодно получают эту помощь.

Иногда школу бросали и из-за того, что родителям с трудом давалось общение c местными властями и школьной администрацией. На ромских детей и их проблемы все смотрели сквозь пальцы. «Когда я только начала работать, девочка из 7 класса часто пропускала занятия. Ни в школе, ни в мэрии даже не знали, почему. Многие так бросали школу даже в начальных классах», — вспоминает Сильвиана.

Медиатору часто приходится выяснять, почему дети прогуливают занятия. Ему же, случись что, звонят из школьной администрации. «Мальчик из 7 класса плохо себя вел и не приходил в школу. Позвонила его родителям, а трубку взял он сам. Говорю ему: ты заставляешь меня краснеть. И он пообещал прийти в школу. Оказалось, он пропускал занятия из-за того, что одноклассник называл его цыганом», — рассказывает Сильвия.

Именно дети часто становятся в школе источниками дискриминации. Из-за этого, считает медиатор, многие родители и не стараются поощрять детей к учебе: боятся, что те постоянно будут сталкиваться с оскорблениями. Сильвиане, как и другим медиаторам, в таких случаях приходится общаться со всеми сторонами конфликта — с детьми и их родителями, директором, учителями.
«Если возникает проблема, мне звонят в любое время дня и ночи»
«В общении с ребенком особенно важно, что медиатор — тоже ром. Ты говоришь на его языке, бывал в его шкуре, и ребенок доверяет тебе, как своему. И может рассказать тебе все, как есть. Ты — часть его культуры и традиций, понимаешь, какие у него проблемы», — поясняет Сильвиана.
Учителя и работники мэрии доверия ни у детей, ни у их родителей часто не вызывают.

Особые усилия приходится прикладывать, чтобы дети из семей ромов продолжали образование после 9 класса. Особенно это касается девочек. В традиционных ромских семьях считается, что дальнейшая учеба для них — риск.

«Среди ромов бытует предрассудок — вовлечение в общественную жизнь (учеба в колледже, университете, связанный с этим переезд в другой город) связаны с риском потерять девственность. А если девушка выходит замуж за рома, и она не девственница, это позор для ее семьи», — поясняет Сильвиана.
Медиатор также признается, что даже если семья и поддерживает своего ребенка в стремлении к образованию, часто она не в состоянии ему ощутимо помочь: «Многие родители неграмотные, поэтому не могут помочь с домашними заданиями. И их дети отстают. Если учитель не видит эту проблему, то они плетутся в хвосте и теряют стимул учиться дальше».

Сильвиана считает, что государство и учебные заведения в этом случае должны сделать шаг навстречу: надо перестать сажать ромов за последнюю парту или только с другими ромами, как происходит в некоторых школах. Кроме того, для таких детей нужны группы дополнительной подготовки, чтобы ребята могли заниматься с учителями. Пока ничего подобного нет.
Благодаря помощи разных фондов Сильвиане удается отправлять детей из ромских семей в летние лагеря, возить на тренинги и семинары. Так они знакомятся с ребятами из других городов и сел и получают новые знания и навыки.
Сама Сильвиана в свое время окончила только 9 классов. Осваивать компьютер, изучать законы и многое другое ей пришлось уже в процессе работы. «Мне звонят в любое время дня и ночи, когда возникает проблема — ссора, нужен адвокат, любые сложные ситуации с властями. В первую очередь звонят мне», — рассказывает медиатор.

Работа иногда встречает сопротивление и в ее собственной семье. «Мой папа вырос в другое время, когда считалось, что женщина должна сидеть дома, заботиться о семье. Когда я много работаю, он ругает моего мужа за то, что позволяет мне так долго где-то ходить. Но муж понимает, чем я занимаюсь в селе», — делится Сильвиана.
«Муж говорил, что я даю ей слишком много воли»
«Женщина должна сидеть дома, заниматься хозяйством, столом, детьми»
Подопечными Сильвианы в Карпененах стали и ее ближайшие родственники. У ее сестры Лилии Зэпеску трое детей. Старшая дочь окончила в этом году 12 класс, младшие дочь и сын учатся в гимназии. Сама Лилия после 9 класса окончила курсы продавца, но на работу так и не вышла. После замужества, как это принято, она осталась дома с детьми.

«Женщина должна сидеть дома, заниматься хозяйством, столом, детьми. Это работа, которую никто не замечает и которая не оплачивается», — говорит Лилия. Тем не менее однажды она чуть не уехала на заработки за границу, потому что семье приходилось трудно. Передумала из-за детей. Младших в детском салу били их ровесники за то, что они — другие.
Лилия

Сильвиана и дочь Лилии Михаэла
«Моей старшей дочке меньше досталось, а вот младшим пришлось натерпеться. Их били. Однажды сын не ходил в садик две недели, потому что при одном упоминании у него чуть ли не эпилепсия начиналась. И мы не понимали, что происходит», — вспоминает Лилия. Другие дети рассказали, что ее сына Михая били за то, что он цыган, и угрожали: «Если расскажешь об этом — убьем». С ним, как и его средней сестрой, другие дети почти не играли.

«Я хотела уехать, но, когда узнала, как обращались с моим ребенком в детском саду, послушала одну знакомую. Она сказала: оставайся, будь мамой своим детям и помоги им подняться. И я осталась», — рассказывает Лилия. По ее словам, ее дочка Флоренца после пережитого в детском саду решила доказать всем, что «ромы достойны уважения».
Муж Лилии тоже из семьи ромов, но более традиционной. Их старшей дочери Михаэле пришлось добиваться того, чтобы окончить 9, а потом и 12 класс. Мать и тетя-медиатор ее поддерживали, а отец был категорически против. «Муж говорил, что я даю ей слишком много воли», — вспоминает Лилия. Она уговаривала его отпускать девочку на семинары, которые устраивались в Кишиневе для ромской молодежи.
«Михаэла видит в Сильвии друга и пример для подражания. Дочь окончила школу и хочет учиться дальше. Она хочет сама поддерживать свою семью, не зависеть во всем от мужа, получить образование», — делится Лилия. В этом году девушка не поступила в университет из-за проблем со здоровьем, но хочет снова попытаться в следующем году.

За ее успехами тянутся и младшие брат и сестра. Флоренца учится в школе искусств игре на скрипке. В прошлом году она попала в лагерь, где с детьми занимался известный дирижер. «Теперь и мальчик наш смотрит на это и меняет отношение к занятиям. Три года почти силой водила его на занятия игры на цимбалах, ждала под дверью, следила, чтобы не убежал. Покупала ему шоколадки. Просила: пожалуйста, Михайлуца, не убегай. Теперь он смотрит на девочек и тоже хочет в музыкальный лагерь», — рассказывает Лилия.

По словам женщины, во всем, что касается образования, очень важна поддержка родителей. «И дети уже понимают, что нужно что-то сделать, чего-то достичь в жизни, а не быть как лист на ветру», — отмечает Лилия.
Программу ромских посредников в Молдове запустили в 2013 году при поддержке Совета Европы. Медиаторы — это представители ромов, которые должны были стать мостом между ромским сообществом и местной администрацией.
Как рассказывает правозащитник, бывший медиатор и национальный координатор Ромского образовательного фонда Наталья Думиника, при зарплате 1600 леев в месяц надо круглые сутки быть на связи, быть психологом, менеджером и переговорщиком.

Есть и другие трудности. В 2014 году финансирование программы посредничества переложили на плечи местных властей, а медиаторов решили сделать сотрудниками мэрий.
Наталья Думиника
«Появились случаи дискриминации, когда местные власти не хотели, чтобы у них в мэрии работал ром. Так было, например, в Чимишлии», — рассказывает Думиника. В некоторых населенных пунктах в местных бюджетах не нашлось средств на оплату работы посредника. Из 25 медиаторов к концу 2017 года работали только 18.

С 2018 года медиаторов снова перевели на баланс министерства здравоохранения, труда и социальной защиты. Благодаря этому удалось нанять еще 12 посредников. Пока они проходят обучение.
«То, что показывают на бумаге, выглядит очень хорошо»
В Молдове нет точной статистики того, сколько ромов получают высшее образование. Нет и государственных программ или льгот, нацеленных на поддержку студентов-ромов. Не предусмотрены для них и специальные квоты на поступление в вузы.
В Молдове, однако, выпускники лицеев могут претендовать на стипендию международного Ромского образовательного фонда (REF), который финансирует Open Sociaty Foundation (Фонд Сороса) и немецкий фонд «Память, ответственность, будущее». Чтобы получить стипендию, надо открыто заявлять о себе как о роме, быть студентом или планировать поступить в колледж или университет в Молдове на гуманитарные специальности или право.
Как рассказывает Наталья Думиника, в прошлом году стипендию получали 30 студентов-ромов. С 2007 по 2017 год стипендиатами программы в Молдове стали 128 человек.

«Мы можем судить в основном по нашим заявкам. К сожалению, студентов-ромов очень мало. Нам хотелось бы, чтобы их было больше. Но главная проблема — все еще малый процент ромов оканчивает школу, лицейские классы», —говорит Наталья. В прошлом году 30 одобренных кандидатов на стипендию выбрали всего из 37 заявок.
«Когда речь заходит о внедрении программ для ромов — нет денег»
По мнению правозащитника, такие низкие показатели — результат «стерильности государственных политик». В Молдове разработали и утвердили План действий для поддержки этнического населения ромов на 2016-2020 годы. В нем есть целый раздел, посвященный поддержке образования. Однако в каждой строчке в графе «расходы» вместо цифр указано «в пределах государственного бюджета». Как и в предыдущем плане, в этом нет конкретных сумм, поэтому средства на выполнение плана год за годом не выделяют.

«То, что показывают на бумаге, выглядит очень хорошо. […] Когда речь заходит о внедрении программ для ромов — нет денег», — поясняет Наталья.

Стипендия REF для многих ромов — единственная возможность получить высшее образование. Многие из них становятся первыми дипломированными специалистами в своих семьях.
Ирина Михайленко
«Это же мое будущее»
Ирина родилась в небольшом селе Крихана Веке в Кагульском районе. К 28 годам она вышла замуж, родила двоих детей и почти окончила клиническую ординатуру в отделении реанимации в Больнице скорой помощи. Через год она станет дипломированным врачом-анестезиологом.
«Если бы папа тоже был ромом, сомневаюсь, что я стала бы врачом»
Как признается Ирина, образование ей удалось получить во многом благодаря тому, что ее семья «смешанная»: мать ромка, а отец молдаванин. Ни один из них не учился в университете, мать помогает в местной Кагульской больнице, а отец работает сторожем.

«Моя мама очень переживала. Говорила: куда ты поедешь, в чужой город, за 200 км. Ее сестра тоже говорила — куда ты отпускаешь дочь так далеко. Но папа меня поддержал. Сказал, что я должна идти дальше и не получать такую зарплату, как они с мамой», — вспоминает Ирина. И добавляет: «Если бы папа тоже был ромом, сомневаюсь, что я стала бы врачом».
После окончания школы Ирина решила, что не хочет жить так, как жили родители. Она узнала о стипендиальной программе REF и решила попробовать. По словам девушки, даже без стипендии она намерена была получить образование. Но не исключает, что без этой поддержки ей пришлось бы вернуться домой, так и не окончив университет. У родителей не всегда была возможность финансово обеспечивать ее жизнь в Кишиневе. С такой же проблемой, по ее словам, сталкиваются многие ромы. Стипендию фонда Ирина получает уже восемь лет.
По словам девушки, будет ли учиться ребенок-ром, во многом зависит от конкретной семьи и ее устоев. «Есть семьи ромов, в которых еще от дедов идет — если я не учился, не будешь и ты», — говорит Ирина.

Кроме самой Ирины, из ближайших родственников получить высшее образование удалось только двоюродной сестре: она окончила Педагогический университет в Кагуле и получила диплом учителя французского языка.

«Корочка» ей, однако, не пригодилась: поработав за копейки в школе, она решила уехать за границу. Там устроиться по специальности ей не удалось. О стипендии, кстати, Ирина узнала именно от нее.

Среди ее родственников по материнской линии, живущих в Леовском районе, почти никто не окончил больше 9 классов. Стабильной работы у них нет, зарабатывать приходится руками и без официального трудоустройства: «Рядом нет университетов, далеко они не поедут, и история повторяется — работают, как работали деды, без высшего образования». Одной из ее двоюродных сестер родители запретили учиться после окончания 9 класса. Сейчас у нее трое детей, но нет никакой специальности.
«Во многих ромских семьях все совсем не так. Если женщина родила, она должна сидеть дома с ребенком. Работа, ночные смены — такое просто невозможно»
На пятом курсе медуниверситета Ирина вышла замуж. Ее супруг молдаванин, и, как и ее отец, готов поддерживать ее в учебе и работе. После рождения первого ребенка Ирина была в декрете год, после рождения второго — три месяца. По закону у нее есть право уходить с занятий в больнице в час дня, но она выходит из отделения не раньше пяти вечера. Объясняет это просто: «Это же мое будущее».

«Во многих ромских семьях все совсем не так. Если женщина родила, она должна сидеть дома с ребенком. Работа, ночные смены — такое просто невозможно», — рассказывает Ирина.

Тем не менее, считает она, многие стереотипы о ромах надуманы и с годами их не становится меньше.Ее саму одноклассники вплоть до выпускных классов дразнили «цыганка». С предвзятым отношением к ромам она столкнулась и в больнице, где проходит ординатуру. Когда в БСМП однажды пришел на обследование мужчина ромского происхождения, ее коллега начал шептать: «Смотри — цыган, как бы не украл что-нибудь». «Я была очень удивлена. Это ведь был нормальный человек, вежливый», — вспоминает Ирина.
Роман Лепэдату
«Ромыне люди что ли?»
Стипендия многим дает возможность действовать и мечтать свободнее. Роман Лепэдату рано решил, что хочет стать музыкантом. В 9 лет он дал свой первый концерт, и те аплодисменты помнит до сих пор. Вопрос, нужно ли мальчику специальное образование, перед его родителями даже не стоял. Роман — из семьи потомственных ромских лэутаров. Его дедушка был трубачом, отец наист, дядя цимбалист. Есть среди его ближайших родственников скрипачи и аккордеонисты. Многие окончили бельцкий музыкальный колледж, некоторые — кишиневский. Дедушка Романа учился в Москве, и во времена СССР играл там в военном оркестре.
Роман пошел по стопам деда. После окончания в Унгенах 9 класса, он окончил музыкальный колледж в Бельцах и поступил в Академию музыки, театра и изобразительных искусств в Кишиневе. Сейчас Роман учится на третьем курсе и одновременно работает в президентском оркестре.

Стипендию REF он получает с первого курса. «Это дало мне возможность получить образование. Ведь, кроме прочего, надо заказывать и покупать за границей ноты, которых в Молдове нет, ездить на конкурсы, чтобы развиваться дальше», — делится Роман. Семья поддержала его стремления, а стипендия позволила идти дальше.

Роману повезло. Несмотря на то, что он вырос в традиционной ромской семье, на него никогда не давили дома, и лишь изредка задевали в школе. «Иногда смотрели косо одноклассники. Бывало, что учителя немного отличали от остальных. Но я учился, всегда старался показать: смотрите, что умеем. Ромы — не люди что ли? Мы хотим учиться, получать профессию, зарабатывать, вести достойный образ жизни», — говорит Роман.
«Спрашивают: ты ром? Я говорю: конечно! Это же гордость»
Он уже привык к тому, что его бесцеремонно спрашивают, не ром ли он. Такой же вопрос ему задали и при приеме на работу в президентский оркестр: «Спрашивают: ты ром? Я говорю: конечно! Это же гордость». По его словам, коллеги по президентскому оркестру к нему привыкли, потому что он старается всегда вести себя корректно, не опаздывать на репетиции. Некоторые даже начали интересоваться ромской культурой.

«Многим нравится, что я не скрываю, что я ром. Большинство мало знает о нашей культуре. Я рассказываю, им интересно, начинают иначе смотреть на многое, узнавать нашу музыку», — делится Роман.


Он мечтает продолжить музыкальное образование за границей, а потом создать собственный оркестр традиционной ромской музыки.

Роман уверен, что сегодня всего можно добиться трудом и усердием. И благодарен родителям за то, что дали ему образование: «Ведь это — кусок хлеба». Но, добавляет он, многие ромские семьи живут за чертой бедности, и одного усердия в этой ситуации мало. Родителям не на что купить школьные принадлежности и отправить детей получать образование. Но на это средства еще можно найти, а самые большие трудности начинаются позже, говорит Роман. Полученное образование, особенно профессиональное, может оказаться бесполезным.
«Я говорил об этом со многими знакомыми ромами. Бывает так: приходит на работу ром, ему говорят: нет вакансий. Сразу за ним на собеседование заходит претендент другой национальности и его берут. Я знаю ромов, которые получили высшее образование, у них есть профессия, но их никто не берет на работу. Они пробуют одно место, другое, третье, и, в конце концов, вынуждены работать не по специальности на малооплачиваемых должностях», — делится Роман.
По данным исследования, проведенного ООН в 2015 году, только 21% населения Молдовы готовы принять рома как члена семьи, 32% —как друга и 41% — соседа. Коллегами по работе ромов готовы принять 47% опрошенных.
Текст: Ольга Гнаткова
Оформление: Татьяна Булгак
Фото: Ольга Гнаткова, из личных архивов Сильвианы Ферару, Романа Лепэдату и Ирины Михайленко, guvern24.md
x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: