Дело совладельца Andy’s Pizza, Карамалак, слежка, отставка. Виорел Морарь рассказал, выполнял ли он заказы Плахотнюка
6 мин.

Дело совладельца Andy’s Pizza, Карамалак, слежка, отставка. Виорел Морарь рассказал, выполнял ли он заказы Плахотнюка


Бывший глава Антикоррупционной прокуратуры Виорел Морарь на встрече 18 июня в Клубе независимой журналистики рассказал о причинах своей отставки, о том, почему считает ее незаконной, об отношениях с совладельцем Andy’s Pizza Андреем Трангой и о том, получал ли он указания от лидера Демпартии Владимира Плахотнюка. NM выбрал главное из заявлений Мораря.

Об отставке

Были три причины отставки. Первая — не навредить имиджу прокуратуры. Я — карьерный прокурор и недопустимо, чтобы прокуратора была скомпрометирована. […] К тому же  у меня нет никаких амбиций «большого шефа».

newsmaker.md/rus/novosti/vladeltsa-andy-s-pizza-arestovali-po-delu-o-reyderstve-pri-chem-tut-karamalak-i-ot-43298

Вторая причина — расследование [дела бизнесмена Виорела Варзаря] должно быть объективным. А меня обвинили в конфликте интересов, коррупции.

Третья причина — личная.

18 апреля я узнал об анонимном письме (с обвинениями в беззаконии в адрес Мораря. — NM), которое получили СМИ и посольства. В тот ж день я обратился генпрокурору с требованием разобраться и провести расследование по этому поводу.

25 и 26 апреля я снова обратился в Генпрокуратуру и в Национальный орган по неподкупности, требуя провести расследование.

О незаконности приказа об отставке

Я подал заявление о приостановлении в должности 26 апреля вечером. Согласно Административному кодексу и Трудовому кодексу, нельзя отправить человека в отставку в тот же день.

Поэтому я хочу, чтобы этот приказ об отставке аннулировали. После этого я еще раз подам в отставку, чтобы был конкурс на занятие этой должности (Морарь добавил, что тоже будет участвовать в этом конкурсе. — NM). Мне не нужна должность сама по себе. Если есть [подозрения], что я нечестный, пускай приходит человек [на основе конкурса].

После отстранения от должности меня перевели в Генпрокуратуру. Да, там самые высокие зарплаты, но по закону мне должны были предложить вакансии, и я должен был выбрать. Может быть, это была бы Антикоррупционная прокуратура, может, Прокуратура по борьбе с оргпреступностью, а, может, прокуратура города Бендеры.

О кампании в СМИ

Для меня было ясно, что цель этого [анонимного] письма — это я. Оно было хорошо продумано, подготовлено, отредактировано. После того как возникла вторая ситуация с делом Транги, мне стало понятно, что это срежиссированная кампания против меня, и затем будет моя отставка.

Первая статья против меня появилась на «Спутнике». Насколько я понимаю, «Спутник» ничего не публикует против властей без их согласия. И мне стало ясно, а, кроме того, «птичка нашептала»: «Мораря сливают».

Знаете, в чем проблема? Я был в напряженных отношения со многими людьми, в том числе, с главой НЦБК [Богданом Зумбряну] и с главой Прокуратуры по борьбе с оргпреступностью [Николаем Китороагэ]. Речь не о личных отношениях, а о разных взглядах на нашу работу и ее реорганизацию.

О слежке

За мной вели слежку. Был автомобиль Hyundai со знаками YCY, он принадлежит Национальному центру по борьбе с коррупцией (НЦБК). Еще Skoda того же ведомства и Ford Fusion с разными номерами (они их меняют), который принадлежит Службе информации и безопасности (СИБ).

Я не знаю, есть ли уголовное дело против меня. Если нет, то эти меры незаконные.

О совладельце Andy’s Pizza

Я не знаком с господином Трангой. Я с ним никогда не встречался, не говорил по телефону, у меня нет его номера телефона. Если в его деле такие же доказательства, как против меня, тогда я не знаю степень виновности этих людей… Но не хочу высказываться, пока идет следствие. Надеюсь, мои коллеги не допустили никаких[нарушений].

О Карамалаке

Он (Виорел Варзарь, на основании заявления которого открыли дело против Транги. — NM) давал показания. О том, что Карамалак как-то замешан [в деле], в протоколе ничего нет.

Об отношениях с главой Прокуратуры по борьбе с оргпреступностью

У меня могут быть напряженные отношения с многими из тех, кто фигурируют в делах, и с прокурорами. [C Китороагой мы работали вместе]. Когда стали работать в разных структурах, были не в лучших отношениях. Но это никак не влияет на наши рабочие отношения. Он — глава специализированной прокуратуры, я был главой другой специализированной прокуратуры. Между прокуратурами есть конкуренция: кто ведет больше дел, где больше открытости.

О давлении властей и указаниях от Плахотнюка

Нет, не было такого, чтобы кто-то из политиков говорил мне, что надо делать. За любое свое решение я отвечаю своей репутацией и риском лишиться свободы.

Когда только появилась Антикоррупционная прокуратура, депутаты присылали официальные запросы и приходили ко мне в кабинет, на что имеют право. Речь не шла о чем-то незаконном, просто сообщали, что там-то или там-то могут быть нарушения. Указаний, что я должен что-то сделать, не было.

На уточняющий вопрос, были ли указания лидера Демпартии Владимира Плахотнюка, Морарь ответил:

Не было. Были заявления Демпартии о том, что борьба с коррупцией — это очень важно, и что мы должны сделать все возможное, чтобы добиться результатов.

О том, почему некоторые судебные процессы длятся годами

Во-первых, у судов очень большой объем работы. Во-вторых, Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает возможность законным путем растягивать рассмотрение дела в суде. Например, дело против бывшего министра здравоохранения Андрея Усатого (был министром в период правления либерал-демократов. — NM) еще не начали рассматривать в первой инстанции. Хотя мы требовали рассмотреть его в срочном порядке, но это сложно, потому что в деле много обвиняемых и адвокатов. Каждый из них может сказать, что заболел, и судья может отложить заседание.

На вопрос, почему это не помешало судам весьма оперативно рассмотреть дела Владимира Филата и Вячеслава Платона, Морарь ответил:

Я согласен, здесь возникает вопрос: почему в отношении одних суды длятся долго, а в отношении других — очень быстро. Но [в судебной системе], как и в прокуратуре, есть люди, которые работают быстро и слаженно, а есть такие, кому нужно время, чтобы собраться, проанализировать.

Об избирательном правосудии

Да, думаю, что [избирательное правосудие у нас] есть. Приведу пример. Я был преподавателем в Национальном институте юстиции. Предложил две ситуации. Сначала — что делаем, если выяснилось, что следователь получил взятку? Мне, не задумываясь, ответили — заводим дело, расследуем. А потом я спросил, что делаем, если взятку взял министр или премьер-министр. И тут студенты замешкались с ответом.

О деле Antifa

newsmaker.md/rus/novosti/delo-antifa-rezist-mif-o-popytke-gosperevorota-v-moldove-11868

Я помню это уголовное дело. Там было найдено оружие, дело направлено в суд. Расследование длилось несколько лет. Обвиняемые считают, что прокуратура действует незаконно или что-то еще. После окончания рассмотрения дела [в суде] его материалы могут стать публичными. И тогда можно будет судить, были ли в моих действиях признаки превышение полномочий.

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: