«Бетонная плита накрыла меня домиком, это меня и спасло». Репортаж NM из дома на Рышкановке
8 мин.

«Бетонная плита накрыла меня домиком, это меня и спасло». Репортаж NM из дома на Рышкановке


Утром 8 октября жителям дома №11/5 на Московском проспекте, в котором два дня назад прогремел взрыв, впервые разрешили войти в свои квартиры. Но ненадолго — только взять вещи первой необходимости. Когда они смогут вернуться домой, никто не знает. Что сейчас происходит на месте трагедии, что о ней говорят пострадавшие и чудом выжившие — в репортаже NM.

«Экспертиза покажет, можно ли дальше эксплуатировать дом или он подлежит сносу»

Через два дня после взрыва, прогремевшего в субботу вечером 6 октября, дом №11/5 на Московском проспекте по-прежнему оцеплен полицией. Спасатели продолжают разбирать завалы на месте взрыва, от которого полностью разрушились несколько квартир, к дому никого не подпускают.

Утром 8 октября к нему разрешили подойти эвакуированным жильцам. Им выдали каски и по одному или по двое, в сопровождении спасателей, они поднимались в свои квартиры, чтобы взять вещи первой необходимости. Большинство во время ночной эвакуации успели захватить с собой только паспорта.

Вызывают медленно, по этажам. Мать и дочь с 15 этажа терпеливо ждут своей очереди: они выбежали из дома в домашних спортивных костюмах, и вместо курток кутаются в одеяла.

Как рассказал журналистам глава Генерального инспектората Чрезвычайных ситуаций Михаил Гарабаджиу, только восемь человек согласились на временный приют в профилактории Больницы железнодорожников. Остальные жители дома расселились по родственникам, друзьям и знакомым. Как долго продлятся их скитания, пока не известно.

«Мы проведем экспертизу дома и решим, можно ли продолжать его эксплуатацию или он подлежит сносу», — сказал Гарабаджиу. Он заверил, что если кто-то все-таки передумает и захочет съехать от родственников и знакомых, то им предоставят временное жилье. В больнице, как рассказала одна из жительниц дома, временных постояльцев кормят, с ними работает психолог.

В очереди на вход в здание многие составляют списки того, что нужно не забыть взять. «Ничего не понятно. Может, надо и зимние вещи взять? Холодает ведь», — замечает мужчина в толпе. На сбор в квартире всего необходимого спасатели дают до 15 минут. Поэтому лучше заранее прикинуть, что надо взять.

Женщинам, пришедшим в одиночку за вещами, полицейские и спасатели помогают вынести их из дома. Кто-то выходит из квартиры с курткой в одной руке и лотком для кота — в другой.

«В квартиру со мной вошли, не разрешали снять каску»

Среди тех, кто хочет забрать свои вещи, многие жили тут больше 30 лет. Мария поселилась в квартире на 12 этаже сразу после строительства дома в 1984 году. «Мы строили этот дом, это был кооператив. В советское время это считалось частной собственностью», — вспоминает Мария. Во время взрыва женщины не было в городе — гостила в Бендерах. В Кишинев она вернулась раньше запланированного, когда узнала, что случилось.

«В квартиру со мной вошли, не разрешали снять каску. Пускают на несколько минут и все. Взяла что-то в холодильнике, мелочи необходимые, спортивный костюм и все», — делится Мария. С ее квартирой все на первый взгляд в порядке, но, как и остальным жителям дома, ей пока не позволяют в нее вернуться. По ее словам, спасатели сказали, что это будет возможно не раньше, чем через полтора-два месяца.

«В квартире, вроде, все нормально, но неизвестно, когда попадем сюда. Я жила у брата, но не могу так: всю ночь не спала, ходила по комнате. […] Не думали мы, что в этом доме такое может быть», — сетует Мария. «Привыкла уже к определенному распорядку дня, а теперь все рушится», — вздыхает она.

«Здесь уже полдома квартирантов. А квартиранту все равно, что там»

Привычный порядок вещей пришлось изменить многим. Галина с мужем жили в доме №11/5 больше 30 лет — с 1986 года. Некоторое время назад они перебрались на дачу, а квартиру на 12 этаже оставили детям — сыну и дочери. «Леша и Маша не позвонили сразу после того, как это все случилось. Позвонили на следующее утро, в половине восьмого. Сказали: мама, случилось страшное, но мы в порядке», — рассказывает женщина. Ее сын пока устроился у друзей на Рышкановке, дочь переехала к своему молодому человеку. По словам их матери, они успели взять с собой только документы. Теперь надо запастись теплыми вещами, выключить из розеток электроприборы, забрать продукты, чтобы не испортились. Галина приехала помочь сыну, пока дочь на уроках — она работает учительницей английского языка в школе неподалеку.

«Мы въехали почти сразу как построили дом. Пять лет его ждали, раньше жили на квартире, а в 1987 году вселились в этот кооперативный дом. И скоро у нас тут родился сын», — вспоминает Галина. По ее словам, она давно боится многоквартирных домов, хотя и признается, что такой трагедии никто не ждал. «Есть безответственные люди, они не понимают, что рядом столько народу. Я вообще этих домов боюсь. Сейчас у нас уже полдома квартирантов, на нашем этаже нет постоянных жильцов, каждый раз кто-то новый. А квартиранту все равно, что там», — сетует Галина.

20-этажный дом спроектировали без газоснабжения. Предполагалось, что жильцы будут пользоваться электрическими плитами. По словам Галины, газовые баллоны были «у единиц», и это не было общепринятой практикой. Она не сомневается, что трагедия произошла из-за чьей-то беспечности: «Если уж завел баллон, так следи за ним, чтобы нормально работал». Что ее дети будут делать дальше, она пока не знает.

«Я сам себя вызволил»

Галине и ее детям относительно повезло: их квартира находится в стороне от эпицентра взрыва. Меньше повезло их соседу Александру Мокряку. Он поселился в квартире на 14 этаже в 2011 году. В момент, когда прогремел взрыв, Александр смотрел телевизор. Сначала подумал, что произошло землетрясение, а уже через секунду на него обрушилась бетонная плита. Именно в квартиру Александра рухнули перекрытия квартир с 15 по 17 этажи. Взрыв произошел прямо над ним.

«Бетонная плита накрыла меня домиком, это меня и спасло. Я сам себя вызволил», — вспоминает Александр. Чтобы выбраться из завалов и добраться до подоспевших спасателей, ему пришлось сломать обрушившуюся мебель и разобрать арматуру. Испугаться, по его словам, не успел: был сосредоточен на том, чтобы выбраться.

«Ничего не думал в тот момент. У мозга есть способность концентрироваться только на том, чтобы выжить, выбраться. Выходил спокойно, без паники. Из-за этого запахов тоже никаких не почувствовал», — вспоминает Александр. Использовал ли кто-то из соседей газовые баллоны, он не знал: «У нас электрический дом. Возможно, кто-то и использовал. Но не знаю всех. Большинство соседей снимают здесь квартиры». За то время, что он жил в этом доме, не помнит, чтобы кто-то контролировал это.

По словам Александра, он будет последним, кого впустят в квартиру. «Единственный документ, который мне удалось взять с собой,— это комсомольский билет 1977 года. Сейчас это мой единственный документ», — полушутя говорит мужчина.

У него нет постоянной работы, а жить он пока вынужден у знакомых. Но Александр не жалуется: ему постоянно звонят знакомые и незнакомые люди и предлагают помощь, приглашают пожить у них, пока не найдется другой вариант.

Александр планирует начать жизнь «с нуля». «Я оптимист: я остался жив и должен что-то сделать в жизни, чего не делал раньше. Бог решил так», — уверен он.

Волонтеры

У «электрического дома» постоянно дежурит психолог, готовый помочь пострадавшим. Работают во дворе и волонтеры. Команда молодых людей, по их словам, собралась стихийно, в интернете. Они принимают и распределяют помощь пострадавшим, кормят спасателей — смены у них длинные.

Студентка Антонина рассказывает, что попала в число волонтеров благодаря интернету. Она была во дворе дома с 11 часов ночи 7 октября и вместе с другими добровольцами помогала обеспечивать пожарных всем необходимым. Работы продолжались всю ночь.

К волонтерам постоянно подходят: кто-то приносит деньги на похороны погибших, кто-то — теплые вещи. Несколько компаний и ресторанов привезли еду для спасателей и пострадавших.

Во дворе перед домом уже не только палатки спасателей и волонтеров. У песочницы на детской площадке утром сложился небольшой мемориал: в память о четырех погибших туда приносят цветы и зажженные лампадки.

Ближе к полудню там появилась фотография 30-летней преподавательницы Педагогического университета имени Крянгэ Ольги Долговой и ее четырехлетнего сына Акима: они погибли под завалами. Их тела удалось извлечь из-под бетонных плит спустя сутки после взрыва. Муж Ольги, уроженец Камеруна, выжил. В Молдове у него не осталось родных. В социальных сетях знакомые Ольги начали для него сбор средств.

«Вот так живем и не знаем, с кем живем, что у них там. Это же электрический дом, какой там газ?», — недоумевали жильцы, ждущие своей очереди подняться в квартиру за вещами.

Напомним, взрыв в жилом доме на Московском проспекте, 11/5 произошел вечером в субботу, 6 октября. В результате взрыва полностью разрушены восемь квартир. По предварительной информации, причиной взрыва стала утечка газа из баллона. По данным Генерального инспектората чрезвычайных ситуаций, пока подтверждена гибель четырех человек: женщины 30 лет, четырехлетнего ребенка, мужчины 77 лет, который умер от полученных травм в больнице, и женщины, чью личность пока установить не удалось. Еще четверо пострадавших находятся в столичных больницах с травмами различной степени тяжести. Женщина, в чьей квартире предположительно произошло взрыв, находится в коме.

Мэрия Кишинева пообещала выделить 10 млн леев на ремонт дома, где произошел взрыв. Правительство намерено выделить пострадавшим по 50 тыс. леев на семью.

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: